46. 20/IV 1932 г.
Здесь уместно вспомнить кое-что об Эренбурге. Наше первое знакомство началось при второй встрече в Париже. Первая встреча была неудачна во всех отношениях. Я не помню, в каком году это было: мне швейцар подал завернутую в бумагу книгу стихов1. Принесла сестра автора. Я развернул и обратил внимание на то, что обложка книги была напечатана вверх ногами. Это была случайность, но я принял за оригинальничанье и соответственно этому осудил. Куриозно, что это отразилось и с обратной стороны. Сестра писала (или рассказывала) поэту, считая меня со своей стороны кривляющимся, что, когда я вышел к ней, то у меня в руках была книга Ильи, и, когда я цитировала его стихи, - то нарочито читал книгу вверх ногами. Я ей ничего не сказал об этой особенности, но она не подозревала об особенности этого экземпляра. Это в обоих нас возбудило взаимную антипатию. У меня это сказалось в отношении моем к стихам. Я дал о книжке довольно резко-отрицательный отзыв. А этот отзыв был одинокий: русская критика встретила первую книгу Эренбурга благосклонно, что сперва вызвало его обиду на меня и враждебность при первой встрече, а потом, при второй, послужила поводом к дружбе, т. к. он сам стал относиться к своей книге очень отрицательно и мой отзыв о ней стал для него образцом критического прозрения.
Когда я впервые пришел к Эренбургу на Rue Campaghe=I, 8, в этот хорошо знакомый дом, теперь превращенный в гараж, - он там занимал мастерскую. Меня встретили 2 дамы. Одна была Катя (Екатерина Оттовна) - его жена2, другая - Мария Михайловна - в то время жена его кузена, тоже Эренбурга, Ильи Лазаревича, потом расстрелянного белыми в гражданскую войну. Меня поразило своеобразие их лиц и показались схожи: обе брюнетки с восточными чертами, черными глазами, острота в лице. Катю я очень запомнил тогда на костюмированном вечере. Она была в мужском - маркизом. Эренбург был неряшлив - с длинными прямыми патлами. "Человек, которым только что вымыли очень грязную мастерскую" - я так формулировал тогда свое впечатление3. А обе женщины, с которыми он был, были хорошенькие, острые и очень чистенькие.
Помню, мне тогда же очень понравилась книжка стихов, посвященная Кате, "Детское". Илья же только что выпустил книгу "Я живу"4, которая обладала недостатками первой книги и мне не понравилась. У меня был период очень большой строгости и стремления к простоте.
Илья был накануне большого упрощения в своей поэзии. Он был под влиянием Жамма и переводил его5. Был на волосок от перехода в христианство. А в его стихах мне больше всего не нравился эстетизм, который я считал гумилевщиной (и ошибался), и была некая литературная религиозность.
1Речь идет о первой книге стихов И. Г. Эренбурга "Стихи". Этот эпизод описан также в статье Г. А. Шенгели "Киммерийские Афины" (Парус, Харьков, 1919, No 1).
2Екатерина Оттовна Шмидт (1889-1977).
3См. с. 386.
4Сборник "Я живу" вышел в 1911 году в Петербурге. "Детское" -- в 1914 году в Париже.
5Франсис Жамм (1868--1938) -- французский поэт. Его "Стихи и проза" в переводе Эренбурга вышли в Москве в 1913 году.
 Рисунок М.А. Волошина |  М. Волошин в своем доме в Коктебеле. 1906 г. |  Рисунок М.А. Волошина |