Волошин о себе

1925 - Автобиография

А. Габричевский. Праздничное меню (фрагмент). Коктебель, 1925.

Написана Волошиным в связи с 30-летием его литературной деятельности (от времени первой публикации в печати, в 1895 г.) Оригинал ? ИРЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 1.Сейчас (1925 г.) мне идет 49-й год. Я доживаю седьмое семилетье жизни, которая правильно располагается по этим циклам:

1-ое семилетье: Детство (1877—1884).
Кириенко-Волошины¹ — казаки из Запорожья. По материнской линии — немцы, обрусевшие с XVIII века.
Родился в Киеве 16 мая 1877 г<ода> в Духов день.
Ранние впечатления: Таганрог, Севастополь. Последний в развалинах после осады, с Пиранезиевыми деревьями из разбитых домов, с опрокинутыми тамбурами дорических колонн Петропавловского собора².
С 4-х лет — Москва из фона «Боярыни Морозовой». Жили на Новой Слободе у Подвисков, там, где она в те годы как раз и писалась Суриковым в соседнем доме³.
Первое впечатление русской истории, подслушанное из разговоров старших,— «1-ое марта»⁴.
Любил декламировать, еще не умея читать. Для этого всегда становился на стул: чувство эстрады.
С 5 лет — самостоятельное чтение книг в пределах материнской библиотеки. Уже с этой поры постоянными спутниками становятся: Пушкин, Лермонтов и Некрасов, Гоголь и Достоевский и немногим позже — Байрон и Эдгар По.

2-ое семилетье: Отрочество (1884—1891).
Обстановка: окраины Москвы — мастерские Брестской ж<елезной> д<ороги>, Ваганьково и Ходынка. Позже — Звенигородский уезд: от Воробьевых гор и Кунцева до Голицына и Саввинского монастыря.
Начало учения: кроме обычных грамматик, заучиванье латинских стихов, лекции по истории религии, сочинения на сложные не по возрасту литературные темы. Этой разнообразной культурной подготовкой я обязан своеобразному учителю — тогда студенту Н. В. Туркину⁵.
Общество: книги, взрослые, домашние звери. Сверстников мало. Конец отрочества отравлен гимназией. 1-й класс — Поливановская⁶, потом, до V-гo,— Казенная -1-ая⁷.

3-е семилетье: Юность (1891—1898).
Тоска и отвращение ко всему, что в гимназии и от гимназии. Мечтаю о юге и молюсь о том, чтобы стать поэтом. То и др<угое> кажется немыслимым. Но вскоре начинаю писать скверные стихи и судьба неожиданно приводит меня в Коктебель⁸ (1893).
Феодосийская гимназия. Провинциальный городок, жизнь вне родительского дома сильно облегчает гимназический кошмар. Стихи мои нравятся, и я получаю первую прививку литературной «славы», оказавшуюся впоследствии полезной во всех отношениях: возникает требовательность к себе. Историческая насыщенность Киммерии⁹ и строгий пейзаж Коктебеля воспитывают дух и мысль.
В 1897 г<оду> я кончаю гимназию и поступаю на юридический факультет в Москве. Ни гимназии, ни университету я не обязан ни единым знанием, ни единой мыслью. 10 драгоценнейших лет, начисто вычеркнутых из жизни.

4-ое семилетье: Годы странствий (1898—1905).
Уже через год я был исключен из университета за студенческие беспорядки и выслан в Феодосию. Высылки и поездки за границу чередуются и завершаются ссылкой в Ташкент в 1900 г<оду>. Перед этим я уже успел побывать в Париже и Берлине, в Италии и Греции, путешествуя на гроши пешком, ночуя в ночлежных домах¹⁰. 1900-й год, стык двух столетий, был годом моего духовного рождения. Я ходил с караванами по пустыне. Здесь настигли меня Ницше¹¹ и «Три разговора» Вл<адимира> Соловьева¹². Они дали мне возможность взглянуть на всю европейскую культуру ретроспективно — с высоты азийских плоскогорий и произвести переоценку культурных ценностей.
Отсюда пути ведут меня на запад — в Париж, на много лет,— учиться: художественной форме — у Франции, чувству красок — у Парижа, логике — у готических соборов, средневековой латыни — у Гастона Париса¹³, строю мысли — у Бергсона¹⁴, скептицизму — у Анатоля Франса, прозе — у Флобера, стиху — у Готье и Эрредиана... В эти годы — я только впитывающая губка, я весь — глаза, Весь — уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам: Рим, Испания, Балеары, Корсика, Сардиния, Андорра... Лувр, Прадо, Ватикан, Уффици... Национальная библиотека. Кроме техники слова, овладеваю техникой кисти и карандаша.
В 1900 г<оду> первая моя критическая статья печатается в «Русской мысли»¹⁵. В 1903 г. встречаюсь с русскими поэтами моего поколения: старшими — Бальмонтом, Вяч. Ивановым, Брюсовым, Балтрушайтисом и со сверстниками — А. Белым, Блоком.

5-е семилетье: Блуждания (1905—1912).
Этапы блуждания духа: буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия, Р. Штейнер¹⁶. Период больших личных переживаний романтического и мистического характера.
К 9-му января 1905 г. судьба привела меня в Петербург и дала почувствовать все грядущие перспективы русской революции¹⁷. Но я не остался в России, и первая революция прошла мимо меня. За ее событиями я прозревал смуту наших дней («Ангел мщенья»).
Я пишу в эти годы статьи о живописи и литературе. Из Парижа в русские журналы и газеты (в «Весы», в «Золотое руно», в «Русь»). После 1907 г. литературная деятельность меня постепенно перетягивает сперва в Петербург, а с 1910 г.— в Москву.
В 1910 г. выходит моя первая книга стихов¹⁸.
Более долгое пребывание в России подготавливает разрыв с журнальным миром, который был для меня выносим только пока я жил в Париже.

6-е семилетье: Война (1912—1919).
В 1913 г. моя публичная лекция о Репине вызывает против меня такую газетную травлю, что все редакции для моих статей закрываются, а книжные магазины объявляют бойкот моим книгам.
Годы перед войной я провожу в коктебельском затворе, и это дает мне возможность сосредоточиться на живописи и заставить себя снова переучиться с самых азов, согласно более зрелому пониманию искусства.
Война застает меня в Базеле, куда приезжаю работать при постройке Гетеанума¹⁹. Эта работа, высокая и дружная, бок о бок с представителями всех враждующих наций. В нескольких километрах от поля первых битв Европейской войны, была прекрасной и трудной школой человечного и внеполитического отношения к войне.
В 1915 г. я пишу в Париже свою книгу стихов о войне "Anno Mundi Ardentis"²⁰. В 1916 г. я возвращаюсь в Россию через Англию и Норвегию.
Февраль 1917 г<ода> застает меня в Москве²¹ и большого энтузиазма во мне не порождает, т. к. я все время чувствую интеллигентскую ложь, прикрывающую подлинную реальность революции.
Редакции периодических изданий, вновь приоткрывшиеся для меня во время войны, захлопываются снова перед моими статьями о революции, которые я имею наивность предлагать, забыв, что там, где начинается свобода печати — свобода мысли кончается.
Вернувшись весною 1917 г. в Крым, я уже более не покидаю его: ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую — и все волны гражданской войны и смены правительства проходят над моей головой. Стих остается для меня единственной возможностью выражения мыслей о совершающемся. Но в 17-ом году я не смог написать ни одного стихотворения: дар речи ко мне возвращается только после Октября, и в 1918 г. я заканчиваю книгу о революции «Демоны глухонемые»²² и поэму «Протопоп Аввакум».

7-е семилетье: Революция (1919—1926).
Ни война, ни революция не испугали меня и ни в чем не разочаровали: я их ожидал давно и в формах, еще более жестоких. Напротив: я почувствовал себя очень приспособленным к условиям революционного бытия и действия. Принципы коммунистической экономики как нельзя лучше отвечали моему отвращению к заработной плате и к купле-продаже.
19-й год. толкнул меня к общественной деятельности в единственной форме, возможной при моем отрицательном отношении ко всякой политике и ко всякой государственности, утвердившемся и обосновавшемся за эти годы,— к борьбе с террором, независимо от его окраски. Это ставит меня в эти годы (1919—1923) лицом к лицу со всеми ликами и личинами русской усобицы и дает мне обширный и драгоценнейший революционный опыт.
Из самых глубоких кругов преисподней Террора и Голода я вынес свою веру в человека (стихотв<орение> «Потомкам»²³). Эти же годы являются наиболее плодотворными в моей поэзии, как в смысле качества, так и количества написанного.
Но так как темой моей является Россия во всем ее историческом единстве, т. к. дух партийности мне ненавистен, т. к. всякую борьбу я не могу рассматривать иначе, как момент духовного единства борющихся врагов и их сотрудничества в едином деле,— то отсюда вытекают следующие особенности литературной судьбы моих последних стихотворений: у меня есть стихи о революции, которые одинаково нравились и красным, и белым. Я знаю, например, что мое стихотворение «Русская революция» было названо лучшей характеристикой революции двумя идейными вождями противоположных лагерей (имена их умолчу).
В 1919 г. белые и красные, беря по очереди Одессу, свои прокламации к населению начинали одними и теми же словами моего стихотворения «Брестский мир». Эти явления — моя литературная гордость, т. к. они свидетельствуют, что в моменты высшего разлада мне удавалось, говоря о самом спорном и современном, находить такие слова и такую перспективу, что ее принимали и те, и другие. Поэтому же, собранные в книгу, эти стихи не пропускались ни правой, ни левой цензурой. Поэтому же они распространяются по России в тысячах списков — вне моей воли и моего ведения. Мне говорили, что в вост<очную> Сибирь они проникают не из России, а из Америки, через Китай и Японию.
Сам же я остаюсь все в том же положении писателя вне литературы, как это было и до войны.
В 1923 г. я закончил книгу «Неопалимая купина». С 1922 года пишу книгу «Путями Каина»²⁴ — переоценка материальной и социальной культуры. В 1924 г. написана поэма «Россия» (петербургский период).
В эти же годы я много работал акварелью, принимая участие на выставках «Мира искусства» и «Жар-цвет»²⁵. Акварели мои приобретались Третьяковской галереей и многими провинциальными музеями.
Согласно моему принципу, что корень всех социальных зол лежит в институте заработной платы,— все, что я произвожу, я раздаю безвозмездно. Свой дом я превратил в приют для писателей и художников, а в литературе и в живописи это выходит само собой, потому что все равно никто не платит. Живу на «акобеспечение» Ц<Е>КУ-БУ²⁶ — 60 р<ублей> в месяц.

Иконография
Кошелев²⁷. Портрет маслом во весь рост. 1901.
Е. С. Кругликова. Поясной порт<рет> маслом. 1901.
Много карикатур,   рисунков   и силуэтов   разных   годов. Сливинский²⁸.
Порт<рет>   маслом   с   книгой.   1902.
Якимченко²⁹. Голова, масло. 1902.
В. Харт³⁰. Голова углем. 1907.
А. Я. Головин. Портрет поясной. Темпера. 1909.
Голова, литография. 1909.
Э. Виттиг³¹. Бюст в виде герма. 1909.
Е. Зак³². Голова, сангина. 1911.
Диего Ривера³³. Мал<ый> порт<рет>, вся фигура.
Колоссальная голова. Масло. 1916.
Баруздина³⁴. Порт<рет> маслом. 1916. Рис<унок> головы. 1916.
Бобрицкий³⁵. Сангина. 1918.
Мане-Кац³⁶. Поясной, масло. 1918.
Хрустачев³⁷. Сангина. 1920.
Остроумова-Лебедева³⁸. Голова акварелью. 1924.
Поясной портрет. Масло. 1925.
Кустодиев. Масло. 1924.
Костенко³⁹. Гравюра на лин<олеуме>.   1924—1925.
Верейский⁴⁰. Литография.

Библиография.
Вот в каком порядке мои стихи должны быть изданы:
Две книги лирики:
Годы странствий (1900—1910)
SELVA OSCURA (1910—1914).
Книга о войне и революции:
Неопалимая купина (1914—1924).
Путями Каина.
Из франц<узских> поэтов мною переводились: Анри де Ренье, Верхарн, Вилье де Лиль Адан <«Аксель»>, Поль Клодель («Отдых седьмого дня», ода «Музы»), Поль де Сен-Виктор («Боги и люди»).
Из критических моих статей под названием «Лики творчества»⁴¹ вышел только первый том о Франции в изд<ательстве> «Аполлона» (Спб., 1912). Остальные же, посвященные театру, живописи, русской литературе и Парижу — 4 тома, остались неизданными.

(Публикуется по:
Волошин. М.А. Путник по вселенным/
Сост., вступ. ст., коммент. В.П. Купченко и З.Д. Давыдова. ?

М.: Сов. Россия, 1990. ? С. 158-163.)

Написана Волошиным в связи с 30-летием его литературной деятельности (от времени первой публикации в печати, в 1895 г.) Оригинал ? ИРЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 1.
¹ Кириенко-Волошины: отец — Александр Максимович (1838— 1881)—коллежский советник; дед — Максим Яковлевич (?—умер ок. 1890). Мать — Елена Оттобальдовна, урожденная Глазер (1850—1923); ее отец, Оттобальд Андреевич (1809—1873)— инженер-подполковник. В недатированном письме к М. В. Сабашниковой (по контексту—13 марта 1906 г.) Волошин писал: «Отец мой никогда предводителем дворянства не был. А был сперва мировым посредником, а потом членом суда в Киеве. У деда было большое имение в Киевск<ой> губерн<ии>, а кто он был, не знаю и вообще родствен<ников> моего отца совсем не знаю. <...> Дед по матери был инженером и начальником телеграф<ного> округа (что-то важное. Его отец был синдик (не знаю, что это значит) в каком-то остзейском городе — не то <в> Риге, не то <в> Либаве. А отец бабушки делал Итальянск<ий> поход с Суворовым, а его отец был чьим-то лейб-медиком — не то Елизав<еты> Петр<ов-ны>, не то Ан<ны> Иоан<новны> (мама перепутала)» (ИРЛИ, ф. 562, оп. 3, ед. хр. 111).
В «Формулярном списке о службе и достоинстве Житомирского телеграфного отделения   инженерподполковника   Глазера»   (1862 г.) указано, что он — «сын ратсгера и синдика г<орода> Валка, уроженец Лифляндской губернии» (ДМВ, архив). Синдик — должностное лицо, ведущее судебные дела какого-нибудь учреждения или города. Впоследствии     Волошин    писал    определеннее:     «Прапрадед - Зоммер, лейб-медик, приехал   в Россию   при Анне   Иоанновне»   (Письмо к Ю. А. Галабутскому от 30 апреля 1925 г.— ИРЛИ, ф. 562, оп. 3, ед. хр. 30).
² Имеется в виду Крымская война 1855—1856 гг., когда Севастополь был сильно разрушен. Пиранези Джованни Баттиста   (1720—1778) — итальянский архитектор и гравер.
³ Начало работы над «Боярыней Морозовой» относится к 1881 г. Суриков жил в это время на Долгоруковской улице, в доме Збук.
⁴ 1 марта 1881 г. народовольцами был убит Александр II.
⁵ Туркин Никандр Васильевич (1863—1919)—журналист.
⁶ Частная гимназия Л. И. Поливанова (1838—1899) находилась на Пречистенке (дом Пегова)— ныне ул. Кропоткинская, 32. В этой гимназии учились В. Я. Брюсов, Б. Н. Бугаев (Андрей Белый). Впоследствии Волошин вспоминал: «В Поливановской гимназии (в Москве) читал товарищам свои стихи, очень ими одобряемые». (Первые литературные шаги: Автобиографии современных русских писателей/ Собрал Ф. Ф. Фидлер. - М., 1911.-С. 166).
⁷ Первая казенная гимназия находилась на углу Волхонки и Пречистенского бульвара, в собственном доме (ныне —№ 8, Институт русского языка АН СССР).
⁸ Коктебель — деревня в восточном Крыму, между Феодосией и Судаком, населенная в то время в основном болгарами. Близ нее в конце 80-х гг. XIX в. возник, на берегу моря, курортный поселок того же названия (см.: Планерское-Коктебель/Сост. В. Купченко.— Симф., 1975). Переезду Волошина с матерью в Коктебель способствовал московский врач П. П. фон Теш, также переселившийся туда.
⁹ Киммерия — так Волошин называет восточный Крым — по киммерийцам, некогда (2000 лет до нашей эры)   здесь жившим. Мысли об «историческом пейзаже» изложены Волошиным в статье «Константин Богаевский» (Аполлон.—1912.—№ 6).
¹⁰ Сохранился «Журнал путешествий» 1900 г., который вели Волошин и его спутники (ИРЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 438).
¹¹ Ницше Фридрих (1844—1900)—немецкий философ и поэт. В Ташкенте Волошин прочел работу Ницше «По ту сторону добра и зла» (1886) и, по его словам, «был совсем ошеломлен». В письме к своему другу А. М. Пешковскому (от 11 —12 января 1901 г.) он особенно рекомендовал ему главы «Народы и цивилизация» и «К происхождению морали» (ИРЛИ, ф. 562, оп. 3, ед. хр. 99).
¹² Соловьев Владимир Сергеевич (1853—1900)—философ, поэт. В одном из вариантов автобиографии, составлявшейся в 20-е гг., Волошин писал: «Доживался последний год постылого XX века: 1900 год был годом «Трех разговоров» Владимира Соловьева и его «письма о конце Всемирной Истории», годом Боксерского восстания в Китае, годом, когда явственно стали прорастать побеги новой культурной эпохи, когда в разных концах России несколько русских мальчиков, ставших потом поэтами и носителями ее духа, явственно и конкретно переживали сдвиги времен. То же, что Блок в Шахматовских болотах, а Белый у стен Новодевичьего монастыря, я по-своему переживал в те же дни в степях и пустынях Туркестана, где водил караваны верблюдов» (ИРЛИ, ф. 562).
¹³ Парис     Гастон     (1839—1903)—французский     филолог-медиевист.
¹⁴ Бергсон Анри   (1859—1941)—французский философ. Вопрос о влиянии Бергсона на мировоззрение Волошина впервые рассматривается в монографии С. Wallraten. Mahsimilian Voloschin als Kunstler und Criticuer. — Munchen. 1982.
¹⁵ В пятом номере «Русской мысли» за   1900 г. была напечатана статья Волошина «В защиту Гауптмана. По поводу переводов г. Бальмонта» (Отдел II, с. 193—200).
¹⁶ Штейнер Рудольф (1861 —1925)—немецкий религиозный философ, основатель Антропософского общества.
¹⁷ Впечатления от 9 января 1905 г. нашли отражение в статье Волошина «Кровавая неделя в Санкт-Петербурге», появившейся на французском языке (L'Europeen   courrier.— 1905.— № 167.— 11 февр.)
¹⁸ Первая книга стихов Волошина («Стихотворения». 1900— 1910) вышла 27 февраля 1910 г. в издательстве С. А. Соколова «Гриф».
¹⁹ Гетеанум (иначе — Иоганнес-Бау)— своего рода храм антропософов (со сценой для постановки мистерий).
²⁰ «Anno Mundi Ardentis» вышли из печати весной 1916 г. в издательстве М. О. Цетлина «Зерна» в Москве.
²¹ В 1919 г. в лекции «Россия распятая» Волошин так рассказывает об этом: «Февраль 1917 года застал меня в Москве. Москва переживала петербургские события радостно и с энтузиазмом. Здесь с еще большим увлечением и с большим правом торжествовали «бескровную революцию», как было принято выражаться в те дни. <...> На Красной площади был назначен революционный парад в честь Торжества Революции. Таяло.   Москву   развезло.   По   мокрому снегу под   Кремлевскими стенами проходили войска и группы демонстрантов. На красных плакатах впервые в этот день появились слова «Без аннексий и контрибуций». Благодаря   отсутствию   полиции,   в   Москву   из   окрестных   деревень собралось множество слепцов, которые, расположившись по папертям и по ступеням Лобного места, заунывными голосами пели древнерусские стихи о Голубиной Книге и об Алексее Человеке Божьем. Торжествующая толпа с красными кокардами проходила мимо, не обращая на них никакого внимания. Но для меня <...> эти запевки, от которых веяло всей   русской   стариной,   звучали   заклятиями.   От   них   разверзалось время, проваливались современность и революция и оставались только Кремлевские стены, черная московская толпа да   красные кумачовые пятна, которые казались кровью, проступившей из-под этих вещих камней Красной площади, обагренных кровью Всея Руси. И тут внезапно и до ужаса отчетливо стало понятно, что это только начало, что Русская Революция будет долгой, безумной, кровавой, что мы стоим на пороге новой   Великой   Разрухи   Русской   земли,   нового   Смутного   времени (ИРЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 343).
²² Книга «Демоны глухонемые» издана в Харькове в начале 1919 г.; поэма «Протопоп Аввакум» вошла в эту книгу.
²³ См.: Книжное обозрение. — 1986.—№ 52. - 26 дек.— С. 8.
²⁴ Цикл «Путями Каина» был частично опубликован в сборниках «Недра» (М., 1923.— Кн. 2 и 1924.— Кн. 5). В 1925 году там же (кн. 6) были напечатаны фрагменты из поэмы «Россия».
²⁵ На выставке «Мир искусства» Волошин участвовал в   1916 г., на выставке общества художников «Жар-цвет» — в 1924 г.
²⁶ ЦЕКУБУ — Центральная комиссия по улучшению быта ученых, учреждена в 1921 г.
²⁷ Кошелев Николай Андреевич (1840—1918)— живописец. Местонахождение портрета неизвестно.
²⁸ Сливинский    Владислав    (1854—1918) — польский    живописец. Портрет Волошина написан в 1904 г.
²⁹ Якимченко Александр Георгиевич (1887—1928)—художник.
³⁰ Харт    Вайолет — художница,    англичанка.    Сохранился    также портрет Волошина маслом (не закончен) ее работы (1907 г.).
³¹ Виттиг Эдвард (1879—1941)—польский скульптор. Бюст Волошина его работы установлен в сквере на бульваре Эксельман в Париже. Слепок с бюста экспонируется в Доме-музее М. А. Волошина в Коктебеле.
³² Зак Евгений Савельевич (1884—1926)—художник. Местонахождение портрета неизвестно.
³³ Ривера Диего (1886—1957)— испанский художник.
³⁴ Баруздина Варвара Матвеевна (1862—1941)—художница.
³⁵ Бобрицкий   Владимир   Васильевич (1898—?). Существует еще один портрет Волошина его работы (бумага, тушь).
³⁶ Мане-Кац (Мане Лазаревич Кац, 1894—1962)—художник. Портрет выполнен пастелью.
³⁷ Хрустачев Николай Иванович (1883—1962)—художник.
³⁸ Остроумова-Лебедева Анна Петровна   (1871 —1955)—художница.
³⁹ Костенко Константин Евтихиевич (1879—1956) —художник, выполнил не менее четырех портретов Волошина.
⁴⁰ Верейский Георгий Семенович (1886—1962) — художник. Известны три портрета Волошина его работы (все — 1924 г.).
⁴¹ Сборник   Волошина   «Лики   творчества»    (том   I)    выпущен   в 1914 г.

Портрет работы Диего Ривера. Париж, 1916

Портрет работы М. Зайцева. Коктебель, 1925

Портрет работы К. Костенко. Ленинград, 1925

1930 - О самом себе.

Автор акварелей, предлагаемых вниманию публики под общим заглавием «Коктебель», не является уроженцем Киммерии по рождению, а лишь по усыновлению. Он родом с Украины, но уже в раннем детстве был связан с Севастополем и Таганрогом. А в Феодосию его судьба привела лишь в 16 лет, и здесь он кончил гимназию и остался связан с Киммерией на всю жизнь...