6. 8 августа.
На другой день приехали Анненкова* и Т. А. Полиевктова*. Перебрался к Аморе. Поселился вдвоем с Сизовым в ее комнате. Три дня сидел дома, ставил припарки на ногу и писал эскизы*. Вечером читал J. de Jeneve (?), что приносил Трапезников. Сегодня утром вышел в Ваи, но мне не дали работу: моя группа начинает работать во вторник. Вернулся опять писать акварелью. Приходит Поццо*: "Вы здесь рисуете, а у нас там события: Доктор сказал, чтобы все собрали необходимые вещи, перемену белья и, если начнутся военные действия, собирались в Ваи, а оттуда <смогли?> уйти в горы".
(Перед этим утром я встретил Энглерта. Он рассказал, что идет сегодня к границе, что к вечеру можно ждать сражения и что большой французский отряд в 8000 вступил в пределы германского Эльзаса. Но что, по слухам, он, хотя его и обошли немцы, все же подвинулся к северу на Мюльхаузен. Если это так, то прорыва границы не будет. Но надо быть готовым.)
Я продолжал писать. После приходит Сизов.
- В Ваи назначается стража на каждую ночь. Они будут там ночевать и по очереди обходить. Надо к 7 часам собраться в кантине. Взять с собою все, что надо на случай ночлега вне дома.
- Но я надеюсь, что успею закончить этот эскиз до начала военных действий.
К семи часам мы идем. С высоты Ваи вся окрестность, залитая вечерним солнцем, кажется бесконечно мирной, и в бинокль я не могу различить по ту сторону границы никакого движения.
Аморя: "Энглерт, уходя, предлагал тебе и мне свою квартиру в Базеле, в том случае, если здесь будет опасно оставаться. Он видел, как вчера ночью рефлектор* из Германии дважды нащупывал Ваи в темноте".
Все полны тревожных слухов. Одни передают, что завтра в час истекает срок ультиматума, будто бы поставленного Швейцарии Францией, и что Доктор просил к этому времени быть в Ваи, другие говорят, что ничего подобного нет.
Встречаю Peralte*: "Я была весь день с Доктором. Он сделал ряд новых рисунков. И был очень удивлен, что антропософы собираются идти в горы". Сам Доктор проходит в кантону. Здесь, среди природы, его фигура кажется маленькой и странно черной: черный сюртук, черная плоская широкополая шляпа, пыльное лицо. Он долго молча ходит между беседующими группами и потом говорит: "Идите все по домам и ложитесь спокойно спать. А главное, не говорите ни о каких слухах, ни о том, что кто-то распускает ложные слухи".
 Автопортрет Максимилиана Волошина |  Автопортрет Максимилиана Волошина |  Автопортрет Максимилиана Волошина |