19. 22/III 1932 г.
Я дошел в воспоминаниях до первого года моей жизни у Петровых и остановился: у меня нет никаких материальных останков от того года: ни дневников, ни писем. От последующих лет жизни, особенно после гимназии, сохранились толстые пачки писем, в которых Александра Михайловна сохранилась во всем разнообразии своей речи - в живой непосредственности своего языка и скачков наших бесед и споров, но от этих бесед и споров, когда все завязывалось и утверждалось "на всю жизнь", нет ничего. Могу подробно восстановить всю обстановку семьи - но ничего из наших разговоров. Александра Михайловна была старшей из детей. У нее было 5 братьев - младших: Адриан, Саша, Миша, Орест, Петя. Все они были одного типа и одной судьбы. Все они более в отца, чем в мать. Все резкие, грубоватые, талантливые. Старший, Адриан, - офицер. Все они выгнаны из гимназии (из III, из IV класса). Все более или менее удачные изобретатели, у всех та же родовая навязчивая идея - крылья. Все неудачники - все рано и по-разному погибшие.
В годы моей жизни дом был без души: Михаила Митрофановича не было. Он получил неожиданный перевод в Среднюю Азию, охранять 2000 верст тамошней границы. Оттуда он писал домой длинные и восторженные письма и присылал ковры. Позже я его видел в Средней Азии во время моей ссылки1. Но его дух и память хранились без него в его доме в тысячах воспоминаний о "дяде Петрове", которыми меня приветствовали все, узнавая, что я живу в его семье. Я помню Александру Михайловну в эту полосу жизни постоянно измученную судьбой своих братьев и их неудачами. У нее было место школьной учительницы в женском Александровском училище, где ее сослуживицей была Яшерова. Мать героини моего первого трагикомического романа прошлого года. Но ее я так и не узнал.
Все более или менее и сама Александра Михайловна занималась живописью, что в Феодосии было очень распространено, конечно, благодаря Айвазовскому. Александра Михайловна занималась больше прикладным искусством: делала копии татарских вышивок. А позже занялась специально собиранием татарского орнамента. И много лет пыталась (но безуспешно) пристроить свои ценные во всех отношениях работы в какой-нибудь музей. Но в те далекие годы интересы были сосредоточены не на этом, и татарское кустарное искусство не вызывало к себе интереса2.
1Волошин находился в Средней Азии с 17 сентября 1900 года по 22 февраля 1901 года.
2Материалы коллекции А. М. Петровой были частично опубликованы в "Известиях общества обследования и изучения Азербайджана" в Баку в 1926 году.
 Бюст работы Эдварда Виттига. Париж, 1908-09 |  Портрет работы В. Бобрицкого. Коктебель, 1918 (неточно) |  Портрет работы Н. Радлова. Коктебель, 1932 |